6 курс / Судебная медицина / Источники_ошибок_при_морфологических_исследованиях

долей легких (первые 4—5 дней болезни),сменяющееся стадией серого их опеченения (с 5—6-го дня) и, наконец, стадией разрешения, наступающей на 7—9-й день. И все же представление о столь четкой закономерности в дальнейшем было нарушено. Выяснилось, что описанная смена стадий крупозной пневмонии совсем не обязательна, и воспалительный процесс, к тому же, не сразу, а постепенно захватывает целую долю легкого. Описанные же раньше стадии отображают лишь разные формы поражений легких при этой болезни, зависящие от состояния больного организма (подробнее см. В. Д. Цинзерлинг и А. В. Цинзерлинг, 1963). Многие патологи все-таки не отказались от прежних взглядов. И как от них отказаться, если при ранней гибели больных явно преобладает «стадия прилива», или красное опеченение, а позднее пораженное легкое имеет иной вид? Объяснение подсказывают законы логики. Очевидно, ареактивные («прилив») и геморрагические («красное опеченение») поражения легких в самом деле являются не стадиями, а особыми формами лобарной пневмонии, причем формами, наиболее тяжелыми, быстро приводящими к смерти.

Установление причинных связей морфологических явлений

Простой разрез, сделанный в строго асептических условиях, влечет за собой целый ряд последовательных явлений: биохимические изменения в поврежденных тканях, воспалительную реакцию, регенераторные процессы. При других воздействиях на живой организм связи между первопричиной и вызываемыми ею следствиями могут оказаться еще более сложными, и они лишь постепенно выясняются трудами гистологов, биохимиков, патологов. В оценке результатов относящихся сюда экспериментальных исследований, в суждениях и гипотезах было (и будет) много споров, ошибок, преувеличений, но, несмотря на различие взглядов и подходов, спорящие стороны обычно исходят из формулы: «post hoc, ergo propter hoc»— после этого, значит вследствие этого. Однако уже философы древности знали, что такая формула далеко не всегда оправдана. Хороший пример непредвиденного источника возможной ошибки стал известен совсем недавно.

Для изучения морфологии и функциональных свойств ретикулоэндотелиальной системы (РЭС) часто пользуются тушью, вводимой внутривенно. В таких опытах наблюдали как подавление (блокаду), так и повышение активности этой системы. И то, и другое объясняли напряженной деятельностью клеток, фагоцитирующих частицы угля. Но сначала Hopps и Dent (1962), а затем Наппа и Watson (1965) обнаружили присутствие в про-

дажной туши живых или мертвых бактерий, обладающих эндотоксинами. А эндотоксины, как известно, оказывают весьма заметное влияние на организм и, в частности, на РЭС. Поэтому Hopps и Dent считают, что непостоянство результата опытов с тушью, обнаруживающей то стимулирующее, то угнетающее действие на РЭС, очевидно, объясняется различным содержанием эндотоксинов в используемых коллоидных взвесях угля. Равным образом, неодинаковое действие на РЭС желатины Filkins и Di Luzio (1967) связывают не только с химической природой отдельных ее образцов, но и с наличием в некоторых из них бактериального эндотоксина.

Другой источник неправильных суждений о причинных связях рассматривался в предыдущей главе, где шла речь о возможности обострения скрыто протекающих болезней (очень распространенных среди лабораторных животных) по ходу любого эксперимента. Между тем изменения, связанные с какойнибудь неожиданно вспыхнувшей инфекцией, сплошь и рядом приписывают самому изучаемому воздействию на организм.

Вполне оправдано стремление прозектора (и клинициста) связать все патологические явления, наблюдавшиеся у человека, погибшего от какой-нибудь тяжелой болезни, именно с этой болезнью. Но как раз таким путем возникли разные «висцеральные формы» гриппа, малярии и другие сходные диагнозы, за которыми — в безопасности для себя и на беду больного— скрывались и дизентерийная инфекция, и пиелонефриты, и разные другие самостоятельные заболевания, сопутствовавшие той основной болезни, которая была правильно (или ошибочно) распознана.

Выяснять причинные связи патологических явлений, пользуясь секционным материалом, особенно трудно. Рассказывают, что в одной из ленинградских прозектур прежде имелась надпись, согласно которой прозектор, сделав вскрытие трупа, обязан ответить на вопрос, «что» привело больного к смерти, может высказать мнение по вопросу о том, «к а к» это произошло, но не должен касаться вопроса, «почему» возникли найденные

• патологические изменения. Но даже ортодоксальные морфологи, удовлетворяющиеся простым описанием своих находок, не могут не задумываться над причинами болезненных процессов. И понять можно многое, если не ограничиваться одной только морфологией, а работать в постоянном содружестве с клиницистами, микробиологами, биохимиками и учитывать их наблюдения, сделанные при жизни больных. Нелишне еще раз подчеркнуть, что содружество разных специалистов служит важным условием успеха и при экспериментальных исследованиях.